Художественное основание
В ландшафтной опере Покрова мне досталась история про колодец. Меня всегда привлекали необычные пространства, истории с глубиной, с неизвестностью. В фольклорных источниках колодец часто упоминается как особое, сакральное место, связь с потусторонним миром, с миром усопших, с миром духов – место силы. Помимо этого, у колодца есть много культурных референсов: знаменитый эпизод с ловушкой-мясорубкой в Сталкере Тарковского, затем колодец в библейском контексте – о том, что утоляет твою духовную жажду, колодец в романе Антуана де Сент- Экзюпери «Цитадель».
История про колодец пришла ко мне после истории про «миражи» и судя по всему существует с ними в одном измерении. Мой колодец глубокий, возможно бесконечный, настолько, что через этот слуховой проход можно услышать, как дышит земля. Это история про существование под поверхностью, там, где никто не видит, с тоской по глубине. Это история про сердце пустыни, про ее смысл, про шорох песка на дне и пронзительные капли, тяжелые и настоящие. Я слушала и слышала их в бетонной трубе в лесу, где я делала записи и в колодце в Фомихе на территории строящегося Сельского театра в Фомихе, в Суздале.
Он живой, он дышит, у него бьется сердце, это своеобразный персонаж, который населяет мир «застывших» и «застрявших» во времени объектов. У него есть память голосов, возможно это русалки возможно сирены, которые заманивают моряков, у него есть память воды и он бесконечно глубокий.