Итак,
КАК ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ ПЕРЕВОД?
Знак – это репрезентант звука, его образ, способ сохранить звук.
В своей книге «Формализованная музыка» Янис Ксенакис предлагает три различных способа кодирования информации. Эти три варианта: нотографический, графический и математический. Нотографический в силу исторических причин привычен для музыкантов, математический отражает алгоритмы в виде последовательности цифр, а графический дает большую наглядность в виде чертежа, графика, схематичного изображения и других видов визуализации. Хотя очевидно, что при «переводе» или кодировании в одну из условных систем знаков часть информации может теряться или редуцироваться, в совокупности они могли бы дать более полную картину звучащего феномена.

От звука к знаку/…: мыслить звуком или «телом» звука значит управлять знаком.

Вернемся к дуновению.
а) например, я «перевожу» его физичность, то есть законы, заложенные в его поведении, на язык чисел и математических функций (выбирая в качестве репрезентации число),
б) я «перевожу» его пространственные перемещения в движения и жесты (выбирая в качестве репрезентации графику),
в) я «перевожу» его гул в инструментальные звуки (выбирая в качестве нотации текст или традиционное письмо),
г) я «перевожу» из нематериального в материальное.

В этом случае мы рассматриваем дуновение (=звук) как феномен, как звуковой объект, дуновение как таковое, как отглагольное существительное, а с точки зрения инструментального мышления мы рассматриваем его на уровне физических свойств. Меняются физические свойства – меняется знак. Звук определяет знак.

…/От знака к звуку: мыслить знаком значит управлять звуком.

А теперь мы можем представить себе обратную ситуацию, когда знак определяет звук. Допустим, у меня есть линия как способ представления. Линия есть движение, движение может быть однонаправленное, а может быть мультидименсионное. Простраивая таким образом знак, я начинаю простраивать некоторый аналог движения как события. Например турбулентность или завихрение я представляю визуально в виде спирали и мыслю как эти спирали и завихрения складываются в сложную систему единого мультидименсионного движения. Что я делаю дальше – я перевожу эти линии-завихрения в звуковой аналог (иными словами – инструментую, еще более красивыми словами – осуществляю инструментальный дизайн).


КАК ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ ИНСТРУМЕНТАЛЬНАЯ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ?

Однако дуновение не происходит само по себе, «я дую», « вентилятор дует» - это существительное + глагол, то есть процесс или ситуация. То есть мы попадаем в ситуацию, которая должна быть осмыслена целостно. Я могу репрезентировать ситуацию ветра инструментально (как бы перенести ее в другие условия, или даже воспроизвести ее суть другими средствами).
Рассмотрим это на следующем примере:

От звука к знаку/…: мыслить звуком значит сочинять знак.

Я двигаю стул по поверхности ламината, что создает эффект шума, очень близкий к шумовому спектру того, как я дую (я мыслю «звуком-дуновением», но в качестве репрезентации выбираю стул и его движение, в котором реализуется ситуация дуновения). Я как бы визуализирую абстрактную ситуацию, даю ей плоть в виде материи, то есть материализую. Но эта материя уже сама по себе является знаком «этой реальности», по эту сторону зеркала - она является «телесным знаком».

…/От знака к звуку: мыслить знаком значит проявлять звук.

Я снова двигаю стул (который мы приравняли к «телесному знаку») по поверхности ламината, но на этот раз я буду мыслить стулом и его движением. Я буду строить стратегию перемещения стула, в которой звук будет лишь следствием этой стратегии, его звуковой «документацией».

Репрезентации ситуации дуновения можно продолжить:
я рисую мокрым пальцем по стеклу, я трясу лист бумаги и таким образом репрезентирую его колебания, либо заставляю что-либо дрожать и так до бесконечности. В конечном счете даже сам процесс написания может быть осмыслен как репрезентация «ситуации дуновения», так как ситуация дуновения – это инструментальная ситуация, которая может быть воспроизведена любыми носителями-репрезентантами.